Новый старый президент

По крайней мере, для ближайших соседей России согласие Владимира Путина вновь баллотироваться в президенты не стало сюрпризом. Правда, обмен между Путиным и Медведевым согласиями стать президентом и премьером, соответственно, напомнал басню Крылова о петухе и кукушке, которые наперебой хвалят друг друга.

В каком-то смысле новый президентский срок Путина даже несколько упорядочивает ситуацию, поскольку действующий в последние годы тандем вводит в замешательство: кто в чьем правительстве? Правда, большинство все-таки считает, что Медведев является президентом в правительстве премьер-министра Путина.

Такое мнение подтверждает хотя бы то обстоятельство, что за все время президентства Медведева Путин ни на миг не исчезал с картинки на первом плане, а вот Медведев покидал это мес­то, что сразу сказалось на общественном мнении — согласно августовскому опросу, в переизбрание Путина на пост президента верил 41% граждан России, а Медведева — только 22%.

Правда, совсем без борьбы за власть в Кремле все-таки не обошлось. Давайте вспомним, что иногда Медведев выступал против Путина с довольно резкими речами. Так, например, он говорил о необходимости либерализации экономики и политики. Однако реальных шагов он предпочитал не предпринимать. Говорить о «полицейской реформе» в этом контексте не стоит, поскольку это была скорее формальная реформа, чем реформа по сути.

Медведев получил поощрительный приз в виде поста премьер-министра, а всему миру совершенно ясно, кто был истинным хозяином в Кремле и будет им следующие шесть лет.
Перед Россией стоит множество серьезных проблем.

Политологи страны уже сейчас предполагают, что государство предпримет непопулярные меры, которые нельзя было доверить мягковатому Медведеву. Ведь уже прозвучали предупреждения о новом экономическом кризисе, а для зависящей от экспорта нефти и газа России это означает очень большие трудности.

И наконец, — и это российские политологи отмечают особо, — в России резко выросло количество пользователей Интернетом. Если раньше власти могли эффективно контролировать информационные потоки, то теперь, в эпоху общения в Сети, это стало практически невозможным.

Так, в Кремле опасаются, что по примеру «арабской весны» в стране может произойти своя, «российская весна». И, видимо, опасаются не сов­сем безосновательно.

Учитывая то, как складывались отношения между Эстонией и Россией раньше, похоже, ситуация кардинально не изменится, по крайней мере, до 2018 года: по весне мы обмениваемся разными историческими толкованиями, водители автомобилей на границе всегда готовы к неожиданно появляющимся и исчезающим очередям, а Кремль немедленно приступает к обсуждению плачевного положения национальных меньшинств, как только для этой темы появляется аудитория.