Aхто Лобьякас: Европоросята и рыночный волк

Во-первых, у нас имеются подходящие действующие лица: поросята на окраинах Европы и злой волк в виде финансовых рынков. Соломенные домики Греции, Португалии и Ирландии, стоило на них дунуть, разлетелись в разные стороны. На очереди домики из веток и прутьев Испании и Италии. В отдалении возвышается каменный бастион Германии.

Во-вторых, совпадает логика событий, которая крутится вокруг психологии волка. В природе волка не останавливаться до тех пор, пока что-то его не остановит.

В-третьих, там есть возможности для вариаций и пища для размышлений. Примут оставшихся без крова поросят в каменную крепость Германии или бросят на произвол судьбы в чистом поле? Какая судьба ждет волка под каменным стенами Германии? Сдуть он их не сдует, но не исключено, что врачебная помощь потребуется всем персонажам.

Как в сказке, так и в долговом кризисе значение имеет только начало и конец. Все, что между ними, — сдувание домиков и пакеты помощи ЕС — это так, заполнение времени, а поросята — пушечное мясо для повествования. Мораль истории такова: решающая роль принадлежит не политическому видению (Баррозу/ван Ромпи: рынки нас не понимают) и не экономическим калькуляциям (Италия далека от банкротства), а (массовой) психологии рынков.

Зона Италии и Испании в глазах инвесторов видится крутым и скользким косогором, а ровной долины до Германии не просматривается.  

Рынкам нет дела, имеют они дело с государст­вом всеобщего благоденствия или экономической беспомощностью. Германские проценты по кредитам очень выгодные, кроме того рынки и дальше охотно давали бы в долг США.

Рынкам нужны оба в качестве надежных бастионов. Если бы они пали, то под их стенами погибли бы не только поросята, но и волк.  

До системного краха капитализма дело явно не дойдет. Тоомпеа и Кадриорг надеются, что будет небольшая такая фрекен Бок-Европа, у которой маленькие мальчики добровольно отдают свои карманные деньги в общую семейную кассу. Остается только один вопрос, а захотят ли немецкие избиратели вообще выдавать какие-то векселя?

Ясно, что евро двух видов — одно на севере, другое на юге — не будет. Нет такой силы, которая удержала бы «второе евро» вместе. Скорее пролитый на стол кефир сам соберется назад в упаковку.
Если евро падет, то от ЕС политически останется только оболочка. Центральные органы еще функционировали бы на автопилоте. Реальная власть курсировала бы между столицами все больше по принципу невмешательства государства в экономику, и одним из джокеров перемешанной колоды карт стала бы Россия.